Пламя подлинного чародейства - Страница 37

Проклятье, только и подумал я, усилием воли гася вспышку боли и рукой хватаясь за мешочек с осами. Крылатые живые инструменты немедленно были вытряхнуты на траву, где завозились, приходя в себя. В голове словно пульсировать полдесятка теплых комочков, отражая в какой-то мере чувства желто-черных насекомых. Кажется, воздействие магии крови или, возможно, длительное заключение в состоянии, больше напоминающем искусственную кому, заставило их сильно тормозить. Теперь-то уж точно не побегаешь!

— Получите! — Сандра бросила свое страшное оружие в цель. Время как будто замедлилось.

Впрочем, почему как будто? Наверняка священники постарались обеспечить своим защитникам преимущество! Алая завеса, вспыхнувшая жарким даже на расстоянии пламенем, стальное копье не остановила, лишь раскалив и превратив его в движущуюся прежним курсом глыбу полужидкого металла, призванную прибить на месте начавшего оседать вниз волшебника, чье лицо стремительно заливалось мертвенной белизной. Вероятно, тот запитал свой барьер напрямую от ауры и сейчас расплачивался за это мощным откатом, из которого вряд ли уже выйдет живым. Пусть оружие утратило свою остроту, но несколько килограммов металла, ударившие в цель, столь же полезны для здоровья, как уроненная наковальня.

Вполне вероятно, мага бы в самом прямом смысле слова вбило в землю, но путь остаткам цельнометаллического дротика преградил сначала один из легионеров, а потом священник. Солдата, поднявшего свой щит выше головы, развернуло на месте и бросило на землю, вывернув руку под невозможным для целой конечности углом, но вот от слуги Отца Времен, закованного в светлые латы с ослепительно белым кругом на грудной пластине, железо бессильно отскочило, едва заставив того пошатнуться.

— Настала пора платить по счетам, заблудшие души. — Голос брата Тензора, совсем недавно от всей широты души отходившего меня плеткой, разнесся над полем боя. — В мечи их, воины света!

И сам подал пример, шагнув сквозь строй легионеров вперед и замахиваясь двуручным мечом, не сильно в длину уступающим его росту. Дебил. Кто ж такую махину в лес берет? Ей же тут и не размахнешься толком. Второй слуга Отца Времен молчал, подняв голову к небесам и скрестив руки на груди, которые касались намалеванного на броне священного круга. Видимо, он и поддерживал заклинание, благодаря которому солдаты двигались медленно. А заключенные еще медленнее. Я понял это, потянувшись за своим коротким мечом и с ужасом наблюдая, что руки едва шевелятся. Нет, преграды не было и воздух не мешал, просто… Ну не знаю. Получалось только так и никак иначе. Время замедлило для меня свой бег. А ведь остальные коллеги по несчастью из учебного легиона вообще практически замерли! Кроме Кассандры, из полуразмытого силуэта вернувшейся к вполне ожидаемым от простого человека скоростям, пирата, завязшего в остатках алого марева, истаивающего, но все еще обжигающего здоровяка, и, конечно, мутантки, сейчас уже раскручивающей над головой пращу. Камень, выпущенный из петли, прошел слишком высоко над легионерами, чтобы его можно было перехватить, ударил в дерево и, отрикошетив от ствола вековой ели, врезался в затылок одаренного святой магией монаха. Тот, потеряв то ли концентрацию, то ли равновесие, то ли сознание, а возможно, все это сразу, упал лицом в землю. Причем в начале своего пути вниз ускорение свободного падения явно считало человека чем-то вроде картонного листика и лишь у самого финишного слоя дерна вспомнило, что готовится себе расквасить нос взрослый мужчина, да еще с добавочными килограммами лат. Время и скорость движения людей на поляне вернулись на свои места.

— Ийех! — молодецкий выдох обгоревшего пирата, обрушившего молот на первого врага, раздался в наступившей тишине, словно гром. Щит солдата треснул, в сторону отлетел вполне приличный кусок обитой железом древесины, а рука, держащая рукотворную защиту, опустилась вниз и, возможно, даже оказалась сломана. В открывшуюся между кирасой и шлемом шею немедленно влетел камень, выпущенный Сандрой из своей пращи, словно из противотанкового ружья, и смявший кадык в лепешку.

Отпихнув умирающего врага в сторону одним пинком, пират занес свое тяжелое оружие для новой сокрушительной атаки, но получил в грудь три клинка и один дротик, брошенный оказавшимся дальше всего от заключенных солдатом, который решил не лезть врукопашную, а поддерживать соратников дистанционно. Но тем не менее тяжелая кувалда все равно опустилась на чей-то шлем, сплющивая и металл, и находящийся под ним череп. Лишь после этого морской разбойник позволил себе упасть, тщетно зажимая руками раны, оставленные лезвиями, наверняка дотянувшимися до сердца или легких.

Я метнул при помощи телекинеза свой кинжал в глазную щель чьего-то шлема. Не попал, вернее, противник в последний момент успел дернуть головой, и клинок безвредно скользнул по забралу. Вот только он явно не ожидал, что улетевшее вниз оружие на половине пути нырнет ему под кольчужную юбку и вонзится если и не в самое чувствительное для мужчины место, то куда-то рядом.

На поляне закипела схватка, жестокая и скоротечная. Заключенных было меньше, и их выучка с опытом ветеранов службы сравниться не могла, но среди нас была Кассандра, для которой преимущества врага в броне и количестве не значили, казалось, ничего. Оставшийся на ногах монах по очереди разрубил от плеча до пояса двух своих противников и встретился с мутанткой, отбросившей в сторону пращу и взявшей в нормальную руку короткий меч. Две человеческих фигуры внезапно почти размазались в воздухе от скорости и остановились, сойдясь вплотную. Наконечник двуручника торчал примерно в полуметре за спиной женщины, а ее клинок сломался о светлую броню.